Литература. 11 класс. Часть 1 - Коллектив авторов

Жизнь героев романа тесно связана с христианством, с Евангелием. Фамилия главного героя не случайно соединяется с евангельским определением Христа («Сын Бога Живаго»). Герой романа несет в себе идею духовного подвига Иисуса, является воплощением идеи спасительной жертвы. Образ Лары восходит к образу Магдалины в стихотворениях Живаго, составивших семнадцатую часть романа. В суждениях одной из любимых героинь автора романа Симочки о Магдалине и Христе евангельское слово страсть обретает символическое значение человеческого страдания.

Евангельская заповедь «не убий» противопоставляется в романе безумию мира и подавлению личности. Лишь на короткий миг творческий порыв революции вызывает у героя позитивную реакцию: «Какая великолепная хирургия!.. Так неуместно и несвоевременно только самое великое». Но затем он понял истинную цену происходящего и вполне осознал, что он «из тисков старой, отвергнутой власти попал под еще более тяжкий пресс нового революционного сверхгосударства». Юрий Живаго не скрывает своих мировоззренческих позиций. В диалоге с командиром партизанского отряда Ливерием Микулицыным он дает прямую оценку революционных идей и событий: «Переделка жизни! Так могут рассуждать люди, хотя, может быть, и видавшие виды, но ни разу не узнавшие жизни, не почувствовавшие ее духа, души ее. Для них существование – это комок грубого, не облагороженного их прикосновением материала, нуждающегося в их обработке. А материалом, веществом, жизнь никогда не бывает. Она сама, если хотите знать, непрерывно себя обновляющее, вечно себя перерабатывающее начало… она сама куда выше наших с вами тупоумных теорий!» Живаго чутко понимает обреченность людей, посвятивших себя революции, которая не щадит даже тех, кто защищал ее с оружием в руках. Такова судьба военкома Стрельникова, в котором Живаго поразил «дар нравственной чистоты и справедливости». Революция, которую любил и защищал «железный» Стрельников, его преследует и карает.

Большое место в романе занимает любовь Юрия Живаго к Ларе. Их земной и возвышенной любви покровительствуют жизнь, природа, вселенная. «Они любили друг друга потому, что так хотели все кругом: земля под ними, небо над их головами, облака, деревья… Никогда, никогда, даже в минуты самого дарственного, беспамятного счастья не покидало их самое высокое и захватывающее наслаждение общей лепкою мира, чувство отнесенности их самих ко всей картине, ощущение принадлежности к красоте всего зрелища, ко всей вселенной». Но жизнь и судьбу доктора Живаго властно определяет не его любовь, а стихийная «подчиненность воле обстоятельств», чем объясняются многочисленные лишения, выпавшие на долю героя. Он не вмешивается в ход событий, воспринимая как неизбежное потерю дома, семьи. Во имя воображаемого блага Ларисы Антиповой он уступает ее Комаровскому. Лишь однажды проявляет герой решительность, когда, движимый любовью к Ларе, бежит из партизанского плена.

Образ Лары вырастает в романе в символ женственности, любви и шире – в символ России. В философском романе, в который, по признанию Пастернака, «с почти физической определенностью переселились какие-то мои внутренности и частицы нервов», взаимопересекаются такие идеи-образы, как история, природа, творчество, вера, жертва, бессмертие, которые не менее важны, чем события в жизни героев. И все эти идеи-образы «скрещиваются» в одном всеобъемлющем понятии – жизнь, которое и является лейтмотивом всего романа. Испытания, выпавшие на долю Юрия Живаго, убеждают его в том, что «единственное, что в нашей власти, это суметь не исказить голоса жизни, звучащего в нас».

Роман завершается «Стихотворениями Юрия Живаго», которые имеют строго продуманную композицию и бросают поэтический отсвет на события и героев романа. Книга стихов открывается стихотворением «Гамлет», герой которого давно стал олицетворением остро критического отношения к современной эпохе. А завершается она стихотворением «Гефсиманский сад», в котором находит свое воплощение мотив самопожертвования во имя искупления человеческих страданий и мотив вечного обновления жизни. Книга стихотворений является неотъемлемой частью романа. Через повествовательный текст и стихи проходят сквозные образы свечи, метели, ночной мглы, грозы, перекрестка. Прозу и стихи, связанные тематически и психологически, объединяет метафорическое восприятие мира. Не случайно академик Д. С. Лихачев называл «Доктора Живаго» «романом – лирическим стихотворением». Сам Пастернак называл свой роман «сказкой». В литературной критике жанр произведения определяется как философский роман, как притча, полная метафор и преувеличений.

Передав авторство стихотворений Юрию Живаго, человеку с большим художественным дарованием, но не профессиональному писателю, Пастернак достиг в цикле стихотворений желанной свободы и глубины самовыражения. Многие стихотворения пронизаны драматическими мотивами, которые вызваны не только душевной настроенностью поэта, но и сложностью эпохи, воссозданной в романе. В «Бабьем лете» дом привычно окружен природой, но поэта посещают печальные мысли: «Что как в воду опущена роща, / Что приходит всему свой конец». Торжественно-печальная тема прощания с жизнью проходит через все стихотворение «Август». Любимая в «Осени» предстает как «благо гибельного шага, / Когда житье тошней недуга», а в «Свидании» влюбленные будто исчезают в небытие: «Остались пересуды, / А нас на свете нет?» Но в стихах этого цикла проступают и иные мотивы, когда «холод бытия» уступает место прекрасным картинам природы, когда усталость сменяется надеждой, когда брезжит пламя свечи, которая становится символом жизни и любви. В стихотворении «Зимняя ночь» Пастернак возвращается к излюбленному образу дома и мира. Интродукцией стихотворения является начальная строфа, которая определяет его тональность и построение:

Мело, мело по всей землеВо все пределы.Свеча горела на столе,Свеча горела.

Слова «Свеча горела на столе, / Свеча горела», повторяющиеся в первой, третьей, шестой и восьмой строфах, завораживают читателя и определяют эмоциональную доминанту стихотворения. Образ огромного пространства в «Зимней ночи» («…мело по всей земле / Во все пределы») приобретает все более и более конкретные очертания – двор, «оконная рама», «на стекле» которой «метель лепила» «кружки и стрелы»… Центром этого пространства является дом, который теряется «в снежной мгле, / Седой и белой». Его образ воссоздается в целом ряде запоминающихся деталей: «Свеча горела на столе…», «озаренный потолок», «пол», «угол», из которого «на свечку дуло»… Тонко и целомудренно изображены в стихотворении и человеческие переживания. Поэт рассчитывает на чуткость читателя, предоставляя ему право догадываться об их сокровенной сути по немногим деталям, включенным в художественную ткань стихотворения: тени на потолке от свечи, стук упавших на пол башмачков… Центральное место в образной системе стихотворения занимают емкие метафоры – «судьбы скрещенья» и «жар соблазна», которые передают всю полноту переживания, чудо человеческого существования.

Центральное место в «Стихотворениях Юрия Живаго», самом трагическом цикле в литературной биографии Пастернака, занимает стихотворение «Гамлет». В нем Пастернак передает свои предчувствия о возможных последствиях, связанных с публикацией романа «Доктор Живаго».

Смысловая насыщенность «Гамлета» определяет многообразие его возможного толкования: это и внутренний монолог Гамлета, и монолог актера, играющего роль шекспировского героя, но в нем нельзя не услышать и голос Юрия Живаго, написавшего это стихотворение на рубеже 1910–1920 годов, и голоса самого Пастернака поры его творческой зрелости. В стихотворении нельзя не почувствовать, наконец, и соединения «в далеком отголоске» образа Гамлета с образом Христа, сознательно избравшего жертвенный путь. Темой стихотворения является драма творческой личности в ее сложных отношениях с эпохой. Стихотворение строится по законам драматургии: от «подмостков» – к «сумраку ночи», от «замысла упрямого» – к «распорядку действий», который неумолимо определяет и трагедию Гамлета, и «другую драму» – драму нынешнего века с осознанием неотвратимости конца пути. «Гамлет» Пастернака приобретает подлинно общечеловеческое звучание и заставляет каждого человека соотнести судьбу шекспировского героя со своей собственной жизнью.

Выдающийся поэт XX столетия, Б. Л. Пастернак прожил свои зрелые годы в трудное время. Эпоха Пастернака, когда многих его современников ждала трагическая судьба, поражает своей протяженностью – с начала 10-х до конца 50-х годов. Далеко не все эти годы поэт был свободен в своем творчестве, но он многое сумел сказать как в стихах, так и в прозе. Пастернак – один из самых сложных поэтов XX века. Восприятие его поэзии всегда требует напряженного внимания и не предполагает однозначности в понимании. Определяющим признаком стихотворных произведений поэта является метафорическая насыщенность. Зачастую Пастернак воспринимается не только создателем цельных стихов, но поэтом отдельных строф или даже строчек – настолько они выразительны, что кажутся самодостаточными, не нуждающимися в развитии («Давай ронять слова…», «Любить иных – тяжелый крест…», «Быть знаменитым некрасиво…»). Пастернак – «всесильный бог деталей». Он живет среди вещей своего века, «братается с вещами» и заставляет их жить в своих произведениях. Наконец, всю лирику Пастернака пронизывает удивление перед чудом существования. Открытия, которые делает поэт, завораживают и самого автора, и читателя.